Пётр Киле - Эстетика Ренессанса [Статьи и эссе]

«Спев 14 и 15 мая Сусанина Шаляпин 18-го пел Мефистофеля в «Фаусте» с одной оркестровой репетиции, без каких-либо указаний или поправок Саввы Ивановича. Он хотел видеть, что может Шаляпин дать самостоятельно в этой партии, сценически и вокально более трудной, чем партия Сусанина.

Савва Иванович был удивлен, увидав в Мефистофеле развязного молодого человека, певшего чуть ли не вполголоса, как-то про себя. Все арии были пропеты неуверенно, холодно, еле слышно. Сценически же исполнение было прямо смешно, не к месту, особенно в сцене у церкви, вызвало у публики даже смех».

Мамонтов назначил уроки по роли Мефистофеля, с мизансценами, сам выходил на сцену, показывал, пел, Шаляпин все схватывал на лету. «Уже к концу летнего сезона Шаляпин под руководством Саввы Ивановича дал нового Мефистофеля. В оригинальном костюме, сделанном по эскизам В.Д.Поленова, Шаляпин покорял всех без разбора слушателей и зрителей своим вокальным и сценическим образом».

«Партия Мельника в «Русалке», показанной в «васнецовской» постановке, была отделана Шаляпиным еще тщательнее». В летнем сезоне Частной оперы в Нижнем Новгороде за три месяца молодой певец выступил тридцать пять раз, проведя по одиннадцати спектаклей «Фауста» и «Жизни за царя» и десять - «Русалки». Это были первые ступени высшей школы, в которой сформировался окончательно Шаляпин с его гениальной восприимчивостью ко всем граням искусства.

По возвращении в Петербург Шаляпин заколебался: оставить Мариинский театр, заплатив неустойку, ради Частной оперы, которая завтра может прекратить свое существование? И в императорские театры доступ себе закрыть? Сомнения были резонны.

Между тем Савва Иванович, заметив склонность Шаляпина к прима-балерине итальянской труппы Иоле Торнаги, оставил ее в Москве; он воспользовался ее поездкой в Петербург и прикомандировал с нею своего помощника, поручив им привезти «Федора» во что бы то ни стало, принять любую цифру гонорара, с уплатой неустойки. Мамонтов - редчайший случай! - умел как бы ненароком устраивать судьбы первейших гениев. В атмосфере Частной оперы Врубель нашел свое счастье. Так же случилось и с Шаляпиным.

На сцене Русской частной оперы были впервые показаны оперы Н.А.Римского-Корсакова - «Садко», «Моцарт и Сальери», «Боярыня Вера Шелога», «Царская невеста», «Сказка о царе Салтане», «Кащей бессмертный», были наново поставлены «Псковитянка» и «Снегурочка», а также оперы М.П.Мусоргского «Борис Годунов» и «Хованщина» и А.Н.Серова «Юдифь». С 1896 года по 1899 год - до ухода Шаляпина в Большой театр и ареста Мамонтова - это годы расцвета Русской частной оперы, с сформированием новой эстетики, что подхватит Московский Художественный театр, с деятельностью которого связывают революцию в театре.

Явление Шаляпина как певца, артиста и личности исключительно, о чем следует сказать отдельно. О новизне в исполнении роли Ивана Сусанина в «отечественной героико-трагической опере», как определял жанр своего создания Глинка, Шаляпин в те же годы сказал: «Революция свершилась. На самой высокой баррикаде стоял костромской мужик Сусанин в настоящих лаптях». Это была та же мысль о революции в мировом театре, что зачиналось в Абрамцевском художественном кружке и в Частной опере Мамонтова, с высшими достижениями русского театра драмы, оперы и балета в начале XX века, что будет иметь всемирное значение.

_______________________

© Петр Киле

_______________________

О жизни и творчестве Валентина Серова (1865-1911) я уже писал и в книге эссе «Ренессанс в России» с обоснованием эстетики отрадного, эстетики Русского Ренессанса, и в альманахе «Феномен» в рубрике описание одной картины, а именно о «Портрете княгини З.Н.Юсуповой», что вызвало живейший интерес у  посетителей. Еще бы! И княгиня, и автор ее портрета - явления исключительные. Валентин Серов также - один из основных действующих лиц трагедии «Утро дней».

Между тем запросы о картинах Серова в различных вариациях продолжают поступать и чаще, чем о ком-либо из русских художников. Поскольку в книге эссе «Ренессанс в России» я не мог касаться творчества отдельных художников, как и писателей, достаточно полно, мне важно было лишь выявить, слегка наметить ренессансную линию развития русского искусства, до сих пор не осознанную исследователями, то теперь в русле Опытов по эстетике ренессансных эпох, включая классическую древность, становится ясно, необходимы отдельные статьи и о знаменитых русских художниках, поэтах, писателях и композиторах, слава которых в течение XX века только росла - в условиях распада искусства и мысли.

Судьба, жизнь и творчество Валентина Серова при всей внешней ясности и простоте, что соответствовало его характеру, если вдуматься, знаменательны в высшей степени, в чем проступают ренессансные явления русской жизни и русской культуры XIX - начала XX веков, до сих пор не вполне осознанные как таковые.

Ниже мы видим автопортрет художника в юности.

Тоша (и Антон), как звали Серова в детстве и юности, родился в семье известного композитора и музыкального критика Александра Николаевича Серова (1820-1871), младшего современника Михаила Глинки, с которого начинается новая русская музыка как ренессансное явление в то же время, как взошли классическая русская лирика и классическая русская проза.

Жене музыканта, когда родился Тоша, было 19 лет, мужу 45, - Валентина Семеновна Серова (1846—1924), урожденная Бергман, она родилась в крещеной еврейской семье в Москве, в это время еще училась в Петербургской консерватории. Она ученица Антона Рубинштейна, прекрасная пианистка, автор, как ее муж, нескольких опер.

Тоша рос в атмосфере музыки и искусства; у Серовых бывал Антокольский, известный скульптор, и был принят молодой художник, ученик Академии художеств Репин. Это несомненно самая счастливая пора из детства Тоши закончилась внезапно: шести лет он лишился отца и с тех пор практически рос вне своей семьи, - Валентина Семеновна была захвачена своим призванием, училась композиции одно время в Париже, она станет первой женщиной-композитором в России и общественной деятельницей, что было в духе времени.

Тоша рос в родственных семьях, а то и в пансионе за границей, время от времени у матери, как в Париже в 1874 году, когда Валентина Семеновна брала уроки по композиции. Тоше было шесть лет, когда она обратила внимание на его рисунки, теперь, в девять лет, рисунки Тоши оценил Антокольский и посоветовал его матери найти ему учителя из русских художников. В эту пору в Париже проходил стажировку от Академии художеств Репин, которого Валентина Семеновна хорошо знала.

Девяти лет в Париже, в центре художественного мира в ту эпоху, юный Серов вполне осознал, что он будет художником. Детская восприимчивость приобрела целенаправленный характер, что чрезвычайно важно для раннего созревания гения.

Между тем Тоше пора было пойти в гимназию, куда его готовили в Москве, и случилось так, что лето 1875 года Валентина Семеновна с сыном гостила у Мамонтовых в Абрамцеве. Надо полагать, музыка, а именно опера, свела Серовых и Мамонтовых, а Тоша, не ведая еще о том, оказался в семье, в которой  к нему будут относиться как к родному, в центре зарождающегося в эти годы Абрамцевского художественного кружка, куда потянется и Репин из Парижа,  юный ученик и его молодой учитель встретятся вновь в Москве, лето 1879 года проведут вместе в Абрамцеве, а летом 1880 года предпримут поездку в Крым, на Днепр по местам бывшей Запорожской Сечи, побывают в Одессе и в Киеве.

По возвращении с юга Серов подает прошение в правление императорской Академии художеств в Петербурге о зачислении в вольнослушатели, на что он имел право лишь в 16 лет, а ему было 15. Благодаря ходатайству Репина, Серова принимают в вольнослушатели, а также допускают его в частную мастерскую Чистякова, у которого учился сам Репин. Серов объявил матери, у которой была своя семья, что отныне он будет жить сам по себе и за свой счет. Через два года, в 1882 году, Серов станет учеником Академии художеств.

Но не Академия художеств с ее казенщиной определила годы учения Серова, а, можно прямо сказать, Абрамцевский художественный кружок и круг из родственной семьи Симоновичей.

Родная сестра Валентины Семеновны Аделаида Семеновна вышла замуж за врача и педагога Якова Мироновича Симоновича и сама стала педагогом, организатором первых детских садов в России. Врач и женщина-педагог - это не просто профессии в России XIX века, это нравственный выбор и призвание русской интеллигенции, гуманистической по своим устремлениям.

В семье Симоновичей было пять дочерей и два сына, естественно, и Тоша нередко жил в семье родной тети; с тринадцатилетнего возраста росла у них сирота Ольга Федоровна Трубникова, дочь умершей от чахотки пациентки Якова Мироновича.